Преподобный Сергий – духовное знамя Святой Руси

8 октября – день памяти преподобного Сергия Радонежского. Публикуем отрывок из трудов насельника Кирилло-Белозерского монастыря монаха Ферапонта (Рыбина) «Троичное промышление о мире и человеке» об этом особо почитаемом на Руси святом.

«… В тягчайшие времена татаро-монгольского ига преподобный Сергий проникал в непроникаемую Троичную Тайну и стал не только свидетелем, но и главным здателем победы над врагом видимым и невидимым. Преподобный Сергий потому и победил, что имел в сердце мир Троичного бесстрастия. Не ожесточение двигало им, не ненависть, когда Сергий благословлял русскую рать на битву Куликову. Силой смирения и любви побеждал преподобный вражду, разделение, плен. Он вооружался Крестом – «оружием мира, непобедимой победой». Крест потому и непобедим, что любое поражение от врагов, видимых и невидимых, соделывается чудодейством смирения – залогом победы и воскресения!
Троичное промышление о мире осуществляется чрез Крест. Поэтому все зримые и незримые ухищрения начальника злобы духовной, направленные на смерть и разрушение, на деле служат жизни и созиданию, содействуют Божественному промышлению. Иго, будь оно татаро-монгольское или иное, по видимости, является торжествующим злом, а в сокровенном промышлении Предвечного Совета иго – это благо. Ибо пленяет, угнетает и умерщвляет, чтобы освободить и воскресить к жизни. Ибо искушает волю народа и человека: пребудет она во власти адовой или, соединяясь с Крестом, воскреснет. Разве не пленил, не сокрушил, не умертвил Христа начальник ада и злобы? Но – сам был пленён, сокрушён и умерщвлён непобедимым Начальником Жизни и Воскресения. Почему, угнетаемые очередным пленом, мы забываем об этом вечном примере? Ведь удел начальника злобы духовной – одно тление. Поэтому бессилен он пленять и умерщвлять нетленное, причастное непобедимой силе Креста. Иго вождя злобы пленяет и угнетает нас лишь в такой мере, в какой мы добровольно отдались тленному самолюбию. Корень вины в тебе, а не в вожде злобы, не в его видимых и невидимых полчищах, каким бы именем они ни назывались. Преподобный преподобен и в татаро-монгольские, и в иные времена, ибо он – удел Божий, не подвластный никакому игу. Хоть всё человечество пребывает во мраке, во злобе и разрушается вселенная – а преподобный несёт непревратность, свет, мир, любовь.
Очевидцем внешнего расцвета православной Руси преподобный Сергий так и не стал: он был сокровенным свидетелем и здателем той непобедимой Победы, началом и ходом которой явилась Куликовская битва. Неизбывный стон стоял по всей русской земле, а преподобный одним светоносным, благодатным видом своим сообщал соотечественникам радость и мир. Печалясь за печаль Отечества и великие человеческие скорби, преподобный ни на мгновение не разлучался с сокровенной троичной радостью, превысшей всего видимого и невидимого. Это радость Победы непобедимой, которую бессильны одолеть враги видимые и невидимые: они расточаются пред лицом Её. Явлением Победы, торжественным шествием Её по лицу всей русской земли было основание преподобным Сергием и его богоносными учениками многочисленных монастырей. Обитель Пресвятой Троицы, которую основал сам Сергий, стала духовным средоточием Руси. Само появление обители в честь Пресвятой Троицы было Торжеством православия и Победой прежде победы на поле Куликовом.
На протяжении всей своей истории Троице-Сергиева лавра – знамя непобедимости Святой Руси и великого Троичного промышления о ней. Само закрытие лавры в тягчайший период сдавившего страну духовного ига свидетельствует не о её поражении (пусть даже временном), не о бездеятельности преподобного Сергия и его соратников из других монастырей… Нет и нет: прекращается лишь всем очевидное действие, а сокровенная жизнь лавры и многих её собратьев ни на мгновение не умирает. Жизнодательная сила Креста, сила любви Божией не умаляется и не иссякает, будь то эпоха гонений или расцвет православия. Но действует она на человека и мир когда очевиднее, а когда сокровеннее. Разве умалилось неумалимое божество Христа, когда Он вочеловечился, был пленён, предан на распятие и положен во гроб? Божество Христа пребыло неизменным – подвергалось пленению, страданию, изменению лишь Его человечество, которое Он восприемлет от нас, чтобы через Крест приобщить божеству и бессмертию. Для Божества день положения во гроб и день воскресения – един День, едина Сила и Победа непобедимая.
Для преподобного Сергия время пленения Руси и время её освобождения, воскресения – едино время. Тайна такого единства – тайна Креста, который неслитно сочетает иго и благо, страсть и бесстрастие, смерть и бессмертие. И татарское иго явилось залогом блага для России. Ведь Крестом «прииде радость всему миру». Пред лицом этой нетленной Радости расточается тленный мрак ига и скорби, греха и самолюбия. Единство с Крестом дарует цельность восприятия жизни, истории, человека. Крест всё соединяет своей вседержительной силой. Поэтому и неудивительно, что для преподобного Сергия прошлое, настоящее и будущее в истории России – едино время, в котором воскресение нации не существует без пленения. Мы делим историю на части и противопоставляем их, выносим обвинительные приговоры одной эпохе и читаем дифирамбы другой. Нет лишь того высокого бесстрастия, с которым некогда инок Нестор летописал о событиях, угадывая за каждым из них глубоко промыслительное действие милости Божией. Подлинный смысл больших и малых событий, полную правду историческую, жизненную может постигать только бесстрастный человек – свидетель незримого Троичного промышления о мире.
Самодержавная эпоха на дворе или социалистическая – сила Креста от этого не умаляется, милость Божия к нам не иссякает и не увеличивается, а становится или более сокровенной, или более очевидной. Чтобы вконец не утратить своё православие, Россия должна была пережить Голгофу лагерей и Отечественной войны.
Историческое величие послеоктябрьской эпохи в том, что в опыте человечества не было ещё такой напряжённой борьбы сил злобы духовной с силами святости. Одно из очевидных свидетельств тому – масштабы жертв, неслыханные в мировой истории. Масштабы разрушений природы, культуры (вспомним хотя бы 2600 сёл и 165 затопленных городов). Масштабы искусного обмана –
политического, экономического, социального, нравственно-религиозного. Казалось, фронт видимый и невидимый дышал только смертью и разрушением – никаких надежд очевидных. Но – сокровенно, ещё пред началом семидесятилетней битвы стране и народу чрез прославление Богородичной иконы «Державная» (2/15 марта 1917 г.) посылается уверение в Победе. Вслед за этим небесным уверением на протяжении всей брани – целая цепь других: во мраке гнёта так и светит, так и блистает знамя Победы непобедимой. Очевидно страна на 70 с лишним лет становится уделом злобы духовной, а сокровенно Россия – держава Богородицы и Креста, держава Пресвятой Троицы.
Россия истекала кровью под безжалостною пятой татаро-монголов, а преподобный Сергий через хамскую и подлую власть видел незримую благую державу Пресвятой Троицы. Земные неправды становились тленны в сравнении с несравнимым всесовершенством этой Державы. Свою веру в неодолимость премирной Державы Сергий сообщил и своим современникам. Поэтому и пало татарское иго. Сила любого плена, зримого и незримого, зиждется на нашем неверии или маловерии в Троичную Державу, в Победу непобедимую. Отсюда и мифическое могущество начальника злобы духовной. Полагайся на державу Креста – и злоба будет бессильна пленять тебя и через твои собственные страсти, и через социальное иго. Не стань душа нации маловерною – не было бы и семидесятилетнего плена. Этот плен преподал очень дорогие и очень нужные уроки, за которые можно только благодарить Промысел. Мы ни на что не годны, если в оценке великого исторического урока ограничимся злословием одних событий, лиц и славословием других. Такая историческая слепота – следствие духовной. Чрез очевидную действительность преподобный Сергий постигал действительность премирную, зримым выражением которой явилась рублёвская икона Пресвятой Троицы. Ужас, бессмысленность злого порядка вещей не мешали стремлению преподобного к порядку премирному – напротив, усиливали: тлен нужно было победить нетлением, разрушение –
созиданием, вражду – миром. Преподобный озарял соотечественников, сущих во вражде и во мраке плена, теплом того Троичного Мира и Света, сокровенным сопричастником которого он являлся. Свидетельство о премирной Красоте, которое преподобный несёт современникам, преображает историческую действительность, соделывает победу над врагом, чрез тлен событий возводит к Нетлению.
Окончание в следующем номере.
Подготовила
Мария ГОЛУБЕВА
Фото из открытых источников