“Цена предательства”. Статья М.С. Кострикова в газете “Правда”

13 апреля по инициативе Центрального Совета организации «Российские учёные социалистической ориентации» состоялась научная конференция «Роль и место ядерного оружия в современном мире и достижения СССР в освоении космоса». Её открыл председатель ЦС РУСО, доктор технических наук И.И. Никитчук. На конференции выступили: председатель ДПА, генерал-лейтенант, депутат Госдумы В.И. Соболев, первый заместитель председателя ЦС РУСО, д.э.н., профессор И.М. Братищев, лидер движения «За новый социализм» Н.Н. Платошкин, академик РАН Б.С. Кашин, руководитель Союза советских офицеров генерал-лейтенант Г.М. Бенов, член президиума ЦС РУСО, писатель, журналист, к.и.н., контр-адмирал В.А. Попович, сотрудник Ядерного центра (Арзамас-16), к.ф-м.н. Д.Е. Ларин, член президиума ЦС РУСО, к.ф-м.н. Г.Н. Змиевской, член президиума ЦС РУСО О.А. Гудымо, военный эксперт А.Б. Сивов, сотрудник «Роскосмоса», д.т.н. А.Г. Милованов, сотрудник «Роскосмоса», д.т.н. В.М. Мельников, зам. гендиректора концерна «Росэнергоатом» С.П. Щербаков, сотрудник Ядерного центра (Арзамас-16) А.В. Зубанов. По материалам конференции будет подготовлен и издан сборник докладов, прозвучавших на конференции.

Среди выступивших был заместитель главного редактора газеты «Правда», член президиума ЦС РУСО, к.и.н. М.С. Костриков. Предлагаем вниманию читателей текст его выступления.

Если не быть идеалистом, то ясно, что любое международное соглашение в условиях капитализма является в той или иной степени более выгодным одной стороне и менее выгодным другой. Но одно дело обыденные представления о невыгоде и совсем другое — заключение неравноправных договоров, которые стали одним из главных приёмов, использовавшихся передовыми капиталистическими странами в период формирования колониальных империй. Их суть в том, что они подрывают суверенитет одного из договаривающихся государств и открывают перспективы для дальнейшего его полного или частичного подчинения метрополии.

В Советском Союзе историки и дипломаты называли такого рода навязанные соглашения кабальными, то есть на первый план выходил социально-экономический аспект. Сам же термин «неравноправные договоры» пришёл из Китая, где он был использован применительно к практике XIX — начала ХХ веков. Для Китая первым неравноправным договором стал Нанкинский. Он был заключён с Великобританией по итогам проигранной Пекином Первой опиумной войны (1840—1842 гг.). Тогда китайской стороне пришлось выплатить не только громадную контрибуцию, но и унизительные компенсации за конфискованный опиум, которым «цивилизованные» британские бизнесмены травили местное население и делали на этом гигантские состояния. По этому же договору англичане завладели Гонконгом, и на решение этой проблемы у Китая ушло полтора столетия.

Однако неравноправные договоры можно обнаружить и в более ранний период и отнюдь не только на китайском примере. Их навязывание было общей практикой колониальной политики европейских держав, включая Российскую империю, а также Японии. После победы Великой Октябрьской социалистической революции и образования СССР советская дипломатия выстраивала свою политику на совершенно иных принципах: взаимного уважения и равноправия. Практика неравноправных договоров была отвергнута, а все такого рода соглашения царского правительства были аннулированы.

Тем обиднее нам сегодня рассматривать события последних десятилетий, когда наша страна сама стала жертвой неоколониальной политики Запада. Произошло это при прямом участии государственного руководства позднего СССР, а затем и РФ, которые предали интересы собственной страны и её народов.

В рамках темы конференции предлагается рассмотреть с этой точки зрения Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), заключённый между СССР и США в 1987 году. По нашему мнению, его можно считать не просто невыгодным для советской стороны. В случае ДРСМД с поправкой на современные реалии его следует рассматривать именно как неравноправный, открывающий дорогу будущему подрыву суверенитета нашей страны, главным гарантом которого был собственный ракетно-ядерный потенциал — с того самого момента, как американцы изобрели атомную бомбу.

После первого успешного ядерного испытания инициатива в гонке стратегических наступательных вооружений долгое время прочно принадлежала США, которые превосходили СССР во всех компонентах и количественно, и качественно. Отдельные успехи Советского Союза не меняли общей картины. Кроме того, к числу стратегических преимуществ США следует отнести наличие сети военных баз по периметру границ СССР. Как мы знаем, попытка во времена Хрущёва изменить этот баланс, разместив советские ракеты на Кубе, привела к истерической реакции Вашингтона, которая вылилась в Карибский кризис.

Одним из его последствий стало заключение в 1963 году Московского договора о запрещении ядерных испытаний в трёх средах: в космосе, атмосфере и под водой. Подчеркнём, что этот договор был изначально трёхсторонним: помимо СССР и США, его подписала и Великобритания. А на сегодня в нём участвует 131 государство. Это сильно отличает данное соглашение от последующих двусторонних советско-американских договоров.

Однако отставание СССР неуклонно сокращалось, и к 1970-м годам он ценой колоссальных усилий смог добиться стратегического ядерного паритета. Это не означало полного равенства, так как в ряде компонентов, например, в стратегической авиации, а главное — в местах её базирования, США по-прежнему обладали преимуществом. Просто ядерный арсенал СССР достиг такого уровня, когда успех американского удара стал сомнительным и в случае конфликта наиболее вероятным его исходом являлось взаимное уничтожение противников.

Именно тогда американская сторона начинает выдвигать инициативы о заключении соглашений по некоторым видам вооружений. В 1972 году был подписан договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО). Он уже был заключён только между СССР и США, и в одностороннем порядке был расторгнут Вашингтоном в 2001 году, когда американцами вовсю велась разработка системы ПРО нового поколения.

Многие специалисты сегодня считают, что к заключению данного соглашения США подтолкнул успех СССР в создании системы стратегической ПРО А-35, в то время как американские конструкторы с аналогичной задачей на том этапе справиться в полной мере не сумели. То есть уже этот договор был более выгодным США, хотя и не являлся неравноправным по отношению к СССР.

Экономический кризис, разразившийся в 1973 году, в сочетании с достижением СССР ядерного паритета заставил как американскую дипломатию, так и военщину искать различные уловки для сохранения своих преимуществ. В дипломатическом плане одной из таковых, как мы сегодня понимаем, стала серия договоров об ограничении стратегических вооружений с одной стороны и навязывание СССР Хельсинкских соглашений — с другой. Военные же сосредоточились на разработке новой стратегии ядерной войны, которая могла бы нарушить достигнутый советской стороной паритет.

Так в США родилась идея обезглавливающего, или ослепляющего, удара, который привёл бы к ликвидации в течение нескольких минут военно-политического руководства СССР, а также и части его ядерного потенциала. Такое начало войны делало маловероятным нанесение Советским Союзом ответно-встречного удара и рождало у Вашингтона иллюзию возможности победы в ядерном конфликте без получения неприемлемого ущерба от Советских Вооружённых Сил.

Ключевым компонентом стратегии обезглавливающего (ослепляющего) удара стали баллистические и крылатые ракеты относительно небольшой дальности и соответственно с малым подлётным временем. Такой класс ракет существовал и ранее, однако новые системы наведения существенно снизили их круговое вероятное отклонение — до примерно 30 метров, то есть расчёты говорили, что половина боеголовок попала бы в круг с радиусом 30 м, а в круг с радиусом 60 м прилетело бы 93% боеголовок. Для ядерной боевой части мощностью в десятки килотонн большей точности и не требовалось.

Такими ракетами стали баллистическая MGM-31C «Першинг II» с дальностью 1770 км и боевым блоком мощностью до 80 кт, а также крылатая ракета BGM-109G «Томагавк» с дальностью до 2500 км и боеголовкой мощностью до 150 кт. Обе имели наземное базирование, однако «Томагавк» изначально разрабатывалась и в других модификациях, которые могли применяться с иных носителей — воздушных, надводных или подводных.

В соответствии с разработанной в США доктриной применения новых вооружений началось создание системы передового базирования данных ракет. Местом их размещения стала Западная Европа, а минимальное подлётное время достигло 6 минут. Для сравнения: межконтинентальная баллистическая ракета имеет подлётное время порядка получаса.

В СССР решили ответить на данные действия США симметрично. На западном направлении началось развёртывание советских систем РСД-10 «Пионер». Это был подвижный грунтовый ракетный комплекс на многоколёсном шасси. Он нёс баллистическую ракету с максимальной дальностью до 5000 км и двумя вариантами оснащения: с моноблочной боевой частью мощностью от 100 кт до 1 мт или с тремя боеголовками индивидуального наведения по 150 кт. Второй вариант был наиболее распространённым.

«Пионеры» имелись в таком количестве (более 500 пусковых установок и более 700 ракет), что могли уничтожить всю военную инфраструктуру НАТО в Западной Европе. Комплекс был мобильным, кроме того, для пусковых установок имелись специальные бетонные укрытия. То есть он оказался трудной целью для противника. Поэтому снова возникла ситуация паритета. Идея обезглавливающего (ослепляющего) удара трещала по швам.

Вот тогда-то у американского руководства и возникло острое желание проведения переговоров по этому вопросу. Президент Рональд Рейган предложил так называемый нулевой вариант: США не везут «Першинги» и «Томагавки» в Западную Европу, а СССР — внимание! — уничтожает все свои «Пионеры». Невыгодность такого подхода была очевидна, и он был отвергнут советской стороной.

В 1982 году, ещё при Л.И. Брежневе, советское руководство, следуя в духе политики разрядки, которая, по сути, уже себя изжила, предложило свой вариант. В соответствии с ним, соглашаясь на сокращение количества «Пионеров», СССР требовал аналогичных мер, но не только от США, а ещё и от их союзников по НАТО Великобритании и Франции, также имевших на вооружении баллистические ракеты средней дальности. Естественно, Запад на это не пошёл.

Во времена Ю.В. Андропова позиция СССР несколько ужесточилась. Тогда в советском руководстве имелось чёткое понимание: да, формально речь идёт не о стратегических вооружениях, но тем не менее ракеты средней и меньшей дальности (от 500 км до 5000 км) напрямую влияют на стратегический баланс, так как могут быть использованы для поражения пунктов принятия решений и стратегических ядерных сил. Поэтому любые переговоры на этот счёт увязывались с выводом США всех своих ядерных зарядов из Европы и ограничением ими других военных программ, в первую очередь — Стратегической оборонной инициативы (СОИ), то есть разрабатывавшейся космической спутниковой системы для уничтожения советских ракет на разгонном участке полёта. Это именовалось «пакетным подходом», который американцы отвергли, поэтому переговоры так и не начались. Увы, в СССР тогда не понимали, что создание СОИ было лишь блефом со стороны американцев для усиления своей переговорной позиции.

С осени 1983 года США приступили к развёртыванию ракет «Першинг II» в Западной Европе, включая и территорию ФРГ, что особенно болезненно было воспринято в СССР. Ответом стало дополнительно к имевшимся на западе СССР «Пионерам» размещение в ГДР и Чехословакии оперативно-тактических ракетных комплексов ОТР-23 «Ока». Его баллистические ракеты с максимальной дальностью 400 км, как правило, несли обычную боевую часть, но могли быть в течение буквально пятнадцати минут переоснащены ядерной боеголовкой мощностью от 10 до 50 кт. Комплекс «простреливал» почти всю территорию ФРГ.

Идея возобновления переговоров возродилась на Западе сразу после смерти Андропова, но поначалу не была поддержана в СССР. Однако затем из жизни ушёл и министр обороны Дмитрий Устинов, не соглашавшийся на уступки Вашингтону. А Генеральным секретарём ЦК КПСС стал ныне печально известный Михаил Горбачёв, когда переговоры возобновились, причём от андроповского «пакетного подхода» советское руководство сразу отказалось безо всяких условий. Кроме того, в качестве «жеста доброй воли» СССР в одностороннем порядке ввёл мораторий на размещение комплексов «Ока» в ГДР и Чехословакии. Дальше должны были начаться переговоры, но не об уничтожении ракет, а об их выводе из Европы: США вывозили бы «Першинги» к себе за океан, а СССР переправил бы «Пионеры» за Урал.

Дальнейшие события произошли, по нашему мнению, не без участия дипломатии США. Япония и тогдашнее внимательно прислушивавшееся к мнению Вашингтона руководство Китая высказались категорически против появления советских «Пионеров» на востоке СССР, указав, что видят в этом угрозу. Так как «мировое сообщество» в лице Токио и Пекина оказалось против, Горбачёв развёл руками и дал «добро» министру иностранных дел Эдуарду Шеварднадзе на ведение переговоров уже не о выводе, а о взаимном уничтожении ракет средней и меньшей дальности наземного базирования. Причём переговоров двусторонних, то есть без учёта потенциала американских союзников по НАТО, который никуда не делся. Излишне говорить, что взамен на смягчение позиции горбачёвское руководство ничего не попросило и, соответственно, ничего и не получило.

В основном будущее соглашение было готово к началу осени 1987 года. Оно предусматривало в том числе и единую классификацию ракет по дальности. Под действие договора подпали как баллистические, так и крылатые ракеты наземного базирования средней (договором определено в пределах 1000—5000 км) и меньшей (500—1000 км) дальности. Официальное заключение ДРСМД состоялось 8 декабря 1987 года в Вашингтоне, когда свои подписи под ним поставили Михаил Горбачёв и Рональд Рейган. В силу он вступил с 1 июля 1988 года, после чего горбачёвцы бросились с остервенением гробить ракетные комплексы, на разработку и производство которых страна затратила колоссальные силы и ресурсы.

Что принёс этот договор двум подписавшим его странам? Почему можно ставить вопрос о признании его неравноправным, то есть нарушающим суверенитет? Давайте рассмотрим подробно.

СССР и США договорились ликвидировать имеющиеся, а также не производить и не разрабатывать новые ракеты средней и меньшей дальности. У американских союзников по НАТО такой потенциал остался, так как они не были участниками договора, а у союзников СССР по ОВД подобных возможностей никогда и не было. Это ухудшало положение Советского Союза, но этого мало.

Что было ликвидировано и что осталось из ракет названных классов? Всего СССР уничтожил 1846 ракетных комплексов, а США лишь 846. Очевидный диспаритет. Были «порезаны» старые советские ракеты средней дальности Р-12 и Р-14. Вроде бы невелика потеря, они своё уже почти отслужили, но ведь в обмен на это ничего не было получено. Если говорить о современных комплексах, то в утиль отправились американские «Першинг II» и «Томагавк» (но только его наземный вариант), советские «Пионер» и… «Ока».

«Как же так? — спросит внимательный читатель. — Ведь выше указано, что у «Оки» дальность была всего 400 км, а под действие договора подпали комплексы с дальностью от 500 км». А вот так! Судьба «Оки» решилась в результате личного обращения премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, которая прямо поставила перед Михаилом Горбачёвым вопрос об уничтожении этого комплекса. И генсек в нарушение им самим подписанного ДРСМД дал указание прикончить «Оку». Очередной «жест доброй воли» в интересах западных «партнёров» в надежде на то, что они это оценят.

Советское военное руководство, деморализованное посадкой Матиаса Руста на Красной площади в мае 1987 года, покорно взяло под козырёк. Уничтожение «Оки» имело огромные последствия. Дело не только в том, что ликвидировали новейшие, только что произведённые более ста комплексов и две с лишним сотни ракет к ним. Закрылось целое перспективное направление: были прекращены все работы по созданию на базе имеющегося более современного комплекса «Ока-У». Достаточно сказать, что «Ока» 1980-х годов по многим параметрам и сегодня не уступила бы мощно разрекламированному «Искандеру».

В свою очередь США не только лишили своего противника части военного потенциала, но и создали более благоприятные возможности для использования собственного. Дело в том, что в силу специфики структуры американских вооружённых сил ракеты средней и меньшей дальности наземного базирования никогда не играли в них той же роли, что и в Советской Армии. Да, американцы уничтожили наземную модификацию «Томагавков», но продолжали активно производить и модернизировать морской и авиационный варианты ракеты. Поэтому США, имея мощные ВМС и ВВС, могли в нужный момент «подтащить» свой ударный потенциал к границам противника.

Это позволило США заняться разработкой новой стратегии — так называемого быстрого глобального удара с целью обезоружить противника, уничтожить его центры принятия решений и инфраструктуру. За счёт существенно возросших показателей точности (КВО теперь измеряется метрами) он может осуществляться или совсем без использования ядерного оружия, или с ограниченным его применением.

Что США имеют сегодня? Носителями «Томагавков» являются эсминцы типа «Арли Бёрк». В строю их более 60, и каждый может нести до 56 крылатых ракет. Добавим также, что эсминцы, аналогичные по своим возможностям «Арли Бёрк» с той же самой боевой информационно-управляющей системой (БИУС) «Иджис», имеются на вооружении флотов союзных США Японии (тип «Атаго» и тип «Конго») и Южной Кореи (тип «Король Сёджон»). Суммарно их около десятка, и их тоже следует рассматривать как носителей крылатых ракет средней дальности.

Ракетный крейсер типа «Тикондерога» имеет возможность запустить 122 «Томагавка». У США 22 таких корабля. В строю также 26 атомных подводных лодок типа «Лос-Анджелес», каждая из которых может быть носителем 12 крылатых ракет средней дальности.

После развала СССР и сокращения ядерного потенциала РФ США смогли себе позволить переоборудовать четыре из восемнадцати стратегических атомных подводных ракетоносца типа «Огайо» из носителей баллистических ракет «Трайдент II» в носители всё тех же «Томагавков». Каждый из них может выдать залп из 154 (!) крылатых ракет.

Кроме того, США имеют в общей сложности около 70 носителей авиационных крылатых ракет — самолётов В-52.

К 2019 году с точки зрения США ДРСМД себя исчерпал, и 1 февраля президент Дональд Трамп объявил об одностороннем прекращении его соблюдения. Обвинили в нарушении договора, естественно, РФ, которая якобы разработала крылатую ракету наземного базирования с дальностью более 500 км.

Через полгода о выходе из договора сообщил и российский МИД. Однако ранее многие специалисты указывали, что американские наземные пусковые установки для ракет системы ПРО SM-1 и SM-2 могут быть легко применены и для запуска баллистических ракет средней дальности. Уже в августе 2019 года с наземной пусковой установки успешно полетел «Томагавк», а в декабре того же года США испытали и баллистическую ракету с дальностью более 500 км. Понятно, что такие работы заняли не месяцы, которые прошли с момента объявления Трампом о выходе из ДРСМД, а спокойно велись США все предшествующие годы.

Сравнивать это всё с возможностями ВС РФ мы не станем. Сейчас в РФ очень строгое законодательство на предмет «дискредитации» всего и вся армейского. Но в принципе каждый может посмотреть на ход СВО, на результаты российских ракетных ударов по критической инфраструктуре Украины, чтобы хотя бы примерно понять положение дел.

Таковы последствия только одного из заключённых Горбачёвым договора — ДРСМД. После появления у США ядерного оружия и разработки ими планов атомной войны против СССР наша страна была обязана сохранением суверенитета созданному советскими учёными, конструкторами и производственниками ракетно-ядерному потенциалу. Его существенной частью были ракеты средней и меньшей дальности. Их уничтожение при условии наличия этого типа оружия у США и их союзников стало ударом по возможностям нашей страны защитить свой суверенитет, открывая перспективы для ядерного шантажа. Последствия заключения данного неравноправного договора сказываются и по сей день. Можно предположить, что это влияние возрастёт ещё сильнее с учётом всё большего обострения международного положения.